А Люк в эти мгновения увидел, как колли, или ему это только показалось, нырнул и поплыл под водой, но вдруг задние лапы его взметнулись над поверхностью и быстро ушли под воду. Люк всхлипывал и дрожал всем телом: на его глазах гибло то, что было для него всего дороже — счастливая и таинственная жизнь у лесопилки. Но даже в эти мгновения у Люка помимо его воли в голове уже зрел план. Нащупав в кармане перочинный нож и открыв лезвие, он принялся стягивать с себя штаны, одним движением сбросил с ног ботинки. Он что-то бормотал про себя, страстно желая, чтобы Сэм Картер поскорее скрылся из виду.
Прошло не меньше минуты, прежде чем Сэм Картер добрался до берега и крадучись быстро скрылся за поворотом реки, словно кто-то преследовал его по пятам. Люк не сводил глаз с того места на поверхности воды, где исчез Дан. И как только Сэм Картер скрылся, Люк скатился к реке и бросился в воду: солнце играло бликами на его худеньком теле. Изо всех сил работая руками и ногами, Люк поплыл к омуту. От страшного напряжения глаза его дико сверкали. Изогнув дугой спину, он нырнул и поплыл под водой. Постепенно глаза Люка привыкли к зеленовато-серой дымке воды и стали различать песчаное дно с вкрапленными в него голышами.
Легкие Люка уже начали болеть, когда он заметил тень колли, которого удерживала веревка, привязанная за камень. Он полоснул по ней ножом. Из-за сопротивления воды удар оказался слишком слабым. Люк ухватил веревку левой рукой и начал ее пилить. Колли вдруг медленно, словно намокшее в воде бревно, стал подниматься кверху. Вслед за ним вынырнул и Люк; жадно вдыхая воздух, он одновременно перебирал веревку руками, подтягивая к себе собаку, и усиленно работал ногами, чтобы удержаться на поверхности. В несколько взмахов он отплыл от омута и его ноги коснулись дна.
Приподняв голову колли над водой, Люк, спотыкаясь и пошатываясь, потащился к берегу; от страха его била дрожь — Дан отяжелел и казался мертвым.
Люк взобрался на берег, пересек тропку и упал в высокую траву, крепко прижимая к себе колли, стараясь согреть его теплом своего тела. Но колли не шелохнулся, его здоровый янтарный глаз был закрыт. Тогда Люк решил действовать, как находчивый и опытный мужчина. Он уложил пса на живот между колен, нащупал дрожащими руками его мягкие бока у основания ребер и начал, покачиваясь взад и вперед, изо всей силы сжимать и отпускать податливое тело Дана. Он надеялся, что легкие собаки заработают, как кузнечные мехи, — ведь он читал, что вытащенных из воды людей спасали именно так.
— Давай, Дан. Давай, старик, — тихо молил Люк. Когда из пасти колли вытекла маленькая струйка воды, сердце мальчика радостно забилось. — Ты не умрешь, Дан! Не умрешь, не умрешь! Не дам тебе умереть, Дан! — повторял он и, без устали раскачиваясь своим телом, попеременно сжимал и отпускал бока Дана. Изо рта пса снова потекла вода. Вдруг Дан едва заметно вздрогнул. — Эй, Дан, ты жив, — прошептал Люк. — Давай, старина! Держись!
Кашлянув, собака неожиданно отбросила назад голову, янтарный глаз ее приоткрылся и встретился со взглядом мальчика. Затем колли, неуклюже расправив негнущиеся лапы, попытался подняться, но пошатнулся и упал, снова сделал попытку, поднялся и некоторое время стоял оцепенело. Потом, как все мокрые собаки, колли отряхнулся, повернул голову, уставился на мальчика и неторопливо лизнул его в щеку своим розовым языком.
— Ложись, Дан, — сказал Люк. Когда собака улеглась рядом с ним, Люк закрыл глаза и зарылся головой в мокрую шерсть пса. От нервного напряжения мускулы его рук и ног стали подергиваться. — Лежи здесь, Дан, — тихо сказал он и направился к тропке. Подобрав свою одежду, он вернулся к Дану и оделся. — Пожалуй, нам лучше убраться отсюда, Дан, — сказал Люк. — Смотри не залай, старина. Ну, пошли. — И Люк пополз сквозь высокую траву, держась подальше от того места, где раздевался. Метрах в ста он остановился; мальчик и пес затаились.
Неожиданно он услышал голос своей тетушки:
— Люк! О боже, Люк! Люк, иди сюда!
— Тихо, Дан, — прошептал Люк. Прошло еще несколько минут, и послышался зов дядюшки Генри, спускавшегося по тропинке:
— Люк! Люк!
И тут они увидели его — огромный и внушительный, он стоял, вперив руки в бока, и глядел в их сторону, а затем повернулся и зашагал к дому.
И глядя на поблескивавший под солнцем мощный затылок дядюшки, Люк почувствовал, что его радость, вызванная спасением Дана, сменилась безысходным отчаянием: он знал, что если даже его простят за спасение собаки, то наверняка накажут за ослушание, невыполнение приказа дядюшки. Раз дядюшка решил избавиться от Дана, все равно, рано или поздно, он от него избавится, как избавлялся от всего, что считал бесполезным или лишним на лесопилке.
Лежа на спине и глядя вверх на почти неподвижные облака, Люк почувствовал, что ему становится страшно. Он не мог вернуться домой с Даном и тем более не мог увести колли в лес, спрятать там и кормить. Его же придется тогда привязать к дереву. Ведь если не привязать Дана, тот сразу же приплетется домой.
— Пожалуй, нам некуда податься, Дан, — печально зашептал он. — Даже если мы отправимся куда-нибудь по дороге, нас все равно поймают.
Дан в эту минуту следил за бабочкой, которая суетливо крутилась над ними. Немного приподнявшись, Люк поглядел сквозь траву на угол дома, потом повернулся и посмотрел в противоположную сторону, на широкое голубое озеро. Со вздохом он снова улегся в траву, и так лежали они вместе много часов подряд, пока не затихли звуки на лесопилке и солнце не опустилось над горизонтом.
— Ну, Дан, оставаться нам здесь больше нельзя— сказал Люк. — Нам надо подальше убираться отсюда. Давай потише, старина, — и Люк пополз сквозь траву, все дальше удаляясь от дома. Когда его уже никто не мог заметить, он поднялся и помчался через поле в сторону дороги, ведущей к городку.
На дороге колли временами поворачивал голову, словно удивляясь, почему это Люк так медленно плетется — мальчик едва переставлял ноги и низко опустил голову.
— Я устал, Дан, вот и все, — объяснил ему Люк. — И совсем не могу придумать, где тебя спрятать.
Проходя мимо фермы мистера Кемпа и увидев на веранде старика, Люк остановился. Он подумал о том, что мистер Кемп любит его собаку и что им доставляло большое удовольствие помогать старику загонять по вечерам коров. Дан всегда был с ними. Глядя на маячивший на веранде силуэт старика, Люк взволнованно проговорил:
— Мне бы так хотелось довериться старику, Дан. Хорошо, если б он был глухой, глупый и не знал, что ты ничего не стоишь… Ладно, пошли. — Он храбро открыл калитку, но вдруг оробел.,
— Привет, сынок. Что случилось? — прокричал мистер Кемп с веранды.
Он был худощав и жилист, одет в выцветшую рубашку, под носом у него топорщились седые усы, а лицо изрезала густая сетка глубоких морщин, но глаза, как всегда, глядели дружелюбно и со смешинкой.
— Могу я поговорить с вами, мистер Кемп? — спросил официально Люк, когда они с Даном приблизились к веранде.
— Конечно. Валяй.
— Дело касается Дана. Это великолепная собака, но полагаю, что вы знаете об этом так же хорошо, как и я. Я подумал, не смогли бы вы держать пса у себя для меня, конечно?
— Зачем это мне держать Дана, сынок?
— Ну-у, дело обстоит так, — нерешительно начал Люк. — Мой дядя больше не разрешает мне держать его… он говорит, что Дан слишком старый. — Губы Люка задрожали, и он тут же выложил все, что произошло.
— Так, так, понимаю, — медленно произнес мистер Кемп, потом поднялся, сошел с веранды, присел на корточки и начал поглаживать голову колли. — Конечно, сынок, Дан — старый пес, — тихо произнес он. — Рано или поздно с ним придется расстаться. Твой дядя понимает это. А может, и правда, что Дан не стоит того, чтобы его держали.
— Так он же не ест много, мистер Кемп, всего один раз в день.
— Я б не хотел, Люк, чтобы ты думал, что твой дядя — жестокий и бесчувственный, — продолжал мистер Кемп. — Он славный человек… может, того… слишком практичный.
— Это верно, пожалуй, — согласился Люк, но он по-настоящему верил лишь выражению глаз старика.
— Может, тебе следует сделать ему деловое предложение.
— Я-я не-е понимаю, что это значит.
— Ну, видишь, мне вроде нравится, как вы по вечерам загоняете моих коров, — пряча улыбку, сказал мистер Кемп. — И мне сдается, что фактически я тебе для этакой работы совсем не нужен и ты справишься сам. Так, значит, предположим, что я плачу тебе семьдесят пять центов в неделю. Будешь пригонять коров каждый вечер за эти деньги?
— Конечно, буду, мистер Кемп. И мне нравится это.
— Тогда порядок, сынок. Договорились. Теперь слушай, что делать дальше. Возвращайся н своему дядюшке и прежде, чем он на тебя накинется, сразу говори, что ты пришел к нему с деловым предложением. Говори _ и держись, как мужчина. Скажи, что будешь выплачивать ему семьдесят пять центов в' неделю за содержание собаки.
